Сергей Григоров

Историк, политик

Путин. Итоги. 18 лет.

* OПросмотров: 1309
-Левиафан, Путин, Россия, русские

Итоги 18 лет четырёх сроков Владимира Путина

1. Треть страны опасается, что в случае ухода Путина страна будет поставлена на грань национальной катастрофы.

2. Треть страны Путина ненавидит, либо это те, кому Путин надоел.

3. Трети страны всё равно что будет со страной.

Путин создал правящий класс, который относится к стране как к колонии, которая призвана обслуживать частные интересы тех, кого по какому-то недоразумению привыкли называть элитой страны. Для них население страны лишь объект личного обогащения, объект хамства и властвования. Он их поставил и за всех них несет персональную ответственность. Он не в «плену» у них, он их породил.

Читать полностью >

Предновогоднее про левоменьшинства. Неполиткорректное.

* OПросмотров: 1179
-ЛГБТ, национализм, политкорректность, программа, русские, семья, толерантность, традиция

Что-то последнее время активизировались различные люди из левых, кто считает возможным клеить на меня и многих других различные ярлыки, вроде ксенофоба и гомофоба. Не являюсь ни тем, ни другим.

Потому считаю важным раз и навсегда сформулировать свою позицию по этому вопросу. Я не являюсь ни националистом, ни леваком, хотя многих умных людей из националистов очень ценю, как например, ценю интеллект и эрудицию Егора Холмогорова. Он националист, я либерал, что совершенно не мешает нам интеллектуально общаться, двум умным людям всегда есть о чём поговорить, в чём-то сойтись в оценках, в чём-то разойтись. Также я очень ценю социалиста Павла Пряникова. По тем же самым причинам. Я также очень рад работать с Григорием Явлинским, в том числе потому, что от меня не требуется ни какая политкорректность и лживость ума.

Но когда приходят левоменьшинства и начинают мне с безумным апломбом высказывать штампованные мысли, рассказывать, что, оказывается, либерализм это то как принято считать (кем принято) в леволиберальной Европе, что все цивилизованные люди должны думать что-то одно. Когда же начинаешь что-то отвечать этим людям, то они достают из своего запасника очередные штампы, догмы, заученные формулировки, выстреливают заученным катехизисом и гордые своей победой удаляются, даже не поняв, почему с ними в общем-то не о чем говорить. Практически невозможно говорить с людьми, у которых вместо логики, честности мышления, уважения к другому мнению стоит угловой штамп «одобрено политкорректной толерантной Европой».

Потому не буду сильно углубляться, а сразу в одном месте сформулирую свои неполиткорректные мысли.

1. Я считаю, что левые «либералы» и социалисты губят Европу.
2. Толерантность — это улица с двусторонним движением. Нельзя быть терпимым к тому, кто нетерпим по отношению к вам.
3. Главной угрозой свободной демократической Европе является исламский фундаментализм.
4. Я против массовой миграции в Россию из стран Средней Азии.
5. Я не боюсь произносить слово русский.
6. Я не считаю, что Пушкин был эфиопом.
7. Я считаю, что Европа должна ужесточить миграционные правила.
8. Россия должна идти в Европу, а не в Евразийский союз.
9. Я за многообразие, я против усреднённых человеков.
10. Я против 282-й статьи и наказания за мыслепреступления.
11. Демографическую проблему России считаю важнейшей, она не может быть решена за счёт миграции из стран Средней Азии.
12. Без русских и русской культуры Россия прекратит своё существование.
13. Я против любого этнического национализма, как малых так и больших народов.
14. Косово — это Сербия.
15. Гаагский трибунал пристрастен к сербам.
16. Причиной войны в Югославии является не только сербский национализм.
17. Я за то, чтобы предоставлять гражданство России всем желающим русским и всем российским коренным народам.
18. Национализм, шовинизм, расизм, фашизм и нацизм — это разные понятия.
19. Я не считаю народ плохим.
20. Я считаю, что традиционная семья это нормально. Нетрадиционная семья — ненормально, но имеет право на существование.
21. Статус традиционных и нетрадиционных семей должен быть разным.
22. Я против усыновления детей мужскими гей-парами.
23. Я против вмешательства государства в частную жизнь людей и их семьи.
24. Я считаю, что у ребёнка не может быть двух пап или двух мам.
25. Я считаю, что детям надо говорить, что союз мужчины и женщины это нормально, остальное — девиация. Вырастут, сами разберутся. К нетрадиционным сексуальным отношениям надо относиться терпимо, но ещё раз, нормально — это союз мужчины и женщины.
26. Гей-пропаганды в России нет, но она правда существует в леволиберальной Европе. Из школ и детских садов Европы её нужно убрать, там где она есть. Девочки должны играть с куклами, а мальчики с автоматами.
27. На сексуальную ориентацию влияют в том числе и социальные факторы.
28. У мужчин и женщин разные социальные роли.
29. Я против равенства прав мужчин и женщин при разводе и в некоторых областях трудовых отношений.
30. Главное предназначение женщины — рожать и воспитывать детей.
31. Различные права человека имеют разную приоритетность, как, например, право на жизнь важнее любых других прав.
32. Правозащита и политика — разные понятия. Правозащитник должен защищать всех, а политик нет.
33. Демократия — это не власть демократов.

И вот это всё ни разу не противоречит классическому либерализму. Ни разу, нигде, и ни в одном пункте. Критика политики правительства не являлась темой данной заметки. Критика правительства в другой раз.

По просьбам выношу свой комментарий к 30-му пункту сюда:
главное, но не единственное, конечно. Естественно, я категорически против того, чтобы запирать женщину дома и на кухне. Женщина должна самореализоваться во всей полноте как человеческая личность, в том числе на работе, в карьере, если хочет, в политике. Если не хочет рожать детей, то это её личный выбор, к которому также надо относиться уважительно. Я лишь про приоритеты. В целом, чтобы мы как общество не умерли.

26 декабря 2013 г.

Георгий Федотов. Интеллигенция. Революция идёт (Отрывок)

* OПросмотров: 1401
-интеллигенция, история России, либерализм, политическая философия, революция, русские, Федотов

«XIX век — время величайшего расцвета новой русской культуры. Бытие народов и государств оправдывается только творимой ими культурой. Русская культура оправдывала Империю Российскую. Пушкин, Толстой, Достоевский были венценосцами русского народа. Правительство маленьких александров и Николаев дерзнуло вступить в трусливую, мелкую войну с великой культурой, возглавляемой исполинами духа. Интеллигенция, еще чуждая политических интересов и страстей, воспитывалась десятилетиями в священной обороне русского слова. Борьба за слово и, следовательно, за совесть, за высшие права духа была той правой метафизической почвой, которая вливала силы в новые и новые поколения поверженных политических бойцов.

Вступление интеллигенции на политический путь вызывалось, помимо духовного разрыва с властью (что само по себе недостаточно), самым вырождением дворянской и бюрократической политики. В интеллигенции говорила праведная тревога за Россию и праведное чувство ответственности. Но вся политическая деятельность интеллигенции была сплошной трагедией.

Она вышла на политический путь из дворянских усадеб и иерейских домов — без всякого политического опыта, без всякой связи с государственным делом и даже с русской действительностью. Привыкнув дышать разреженным воздухом идей, она с ужасом и отвращением взирала на мир действительности. Он казался ей то пошлым, то жутким; устав смеяться над ним и обличать его, она хотела разрушить его — с корнем, без пощады, с той прямолинейностью, которая почиталась долгом совести в царстве отвлеченной мысли. Отсюда пресловутый максимализм ее программ, радикализм — тактики. Всякая «постепеновщина» отметалась как недостойный моральный компромисс. Ибо самое отношение интеллигенции к политике было не политическим отношением, а бессознательно-религиозным. Благодаря отрыву от исторической Церкви и коренного русла народной жизни, религиозность эта не могла не быть сектантской. Так называемая политическая деятельность интеллигенции зачастую была по существу сектантской борьбой с царством зверя-государства — борьбой, где мученичество было само по себе завидной целью. Очевидно, у этих людей не могло найтись никакого общего языка с властью, и никакие уступки власти уже не могли бы насытить апокалипсической жажды. В этом была заколдованность круга.

Правда, остается еще умеренный либерализм как возможный контрагент переговоров. Но либеральные течения никогда не были особенно влиятельны в русской жизни. За ними не стояло силы героического подвижничества, не стояло и спокойной поддержки общественных классов. Самое содержание их идеалов представляло зачастую лишь остывшую форму революционной лавы. Русский либерализм долго питался не столько силами русской жизни, сколько впечатлениями заграничных поездок, поверхностным восторгом перед чудесами европейской цивилизации, при полном неумении связать свой просветительный идеал с движущими силами русской жизни. Только монархия могла бы, если бы хотела, осуществлять либеральные реформы в России. Но монархия не хотела, а у барина-либерала не было общего языка даже с московским купцом, не говоря уже о его собственных крепостных. В условиях русской жизни (окостенение монархии) либерализм превращался в силу разрушительную и невольно работал для дела революции.

Западническое содержание идеалов, как левой, так и либеральной общественности, при хронической борьбе с государственной властью приводило к болезни антинационализма. Все, что было связано с государственной мощью России, с ее героическим преданием, с ее мировыми или имперскими задачами, было взято под подозрение, разлагалось ядом скептицизма. За правительством и монархией объектом ненависти становилась уже сама Россия: русское государство, русская нация. Русский революционизм и даже русский либерализм принимал пораженческий характер, ярко сказавшийся в японскую войну. Это антинациональное направление если не всей, то влиятельной интеллигенции делало невозможным для патриотических кругов дворянства (и армии) примирение с нею, признание относительной правды ее идей.

Перед интеллигенцией ставилась задача: пробиться из осажденной крепости самодержавия — в народ. Найти в крестьянских и рабочих массах, тоже страдающих от чиновничьего произвола, сообщников в своей борьбе. Но тут она встретилась с тяжелым, непреодолимым недоверием к ней со стороны масс, которое сопровождает все трагические попытки интеллигентского исхода «в народ». Это недоверие лишь видимо зарубцевалось в революцию 1905 года и снова в 1917 году разверзло между народом и интеллигенцией пропасть, похоронившую не только царскую власть, но и демократическую революцию.

Как объяснить это вечное недоверие народа к интеллигенции? Для понимания его необходимо остановиться на одной особенности образования интеллигенции в России. Углубившись в нее, мы вместе с тем дорисуем наш портрет интеллигенции — уже не только как носительницы известных идей, но и как общественного слоя с его бытовыми чертами, обрекавшими его, не менее самих идей, на политическое бессилие».

2012 год

Людмила Зыкина. Последняя Народная

* OПросмотров: 2080
-культура, русские

Статья для газеты «Что будет с Москвой», №6 (06) 2014

Среди японских самураев ещё двести лет назад бытовало мнение, что окружающий мир обмельчал настолько, что высунуться из него ничего не стоит. Когда разрушаются горы, мы начинаем молиться на камешки. Сегодня приставка «народный», к сожалению, превратилась в пустой звук. Сотни, если не тысячи, певиц и артистов получают её чуть ли не в самом начале своей карьеры, обычно в качестве приятного приложения к партийному билету «Единой России». Поработаешь на благо теряющей рейтинг партии – и ты уже «народный». И кажется невероятным, что всего пять лет назад, в жаркое лето 2009 года, от нас ушла подлинно Народная певица Земли Русской – Людмила Зыкина. Ей было 80 лет, но до последнего момента, несмотря на множество тяжелых болезней, она старалась выходить на сцену и петь! Потому что быть Народной певицей, быть подлинным воплощением русской песни – это не строчка в биографии, это огромная ответственность и каторжный труд, в жертву которому приносится всё – семья, годы, здоровье. Читать полностью >

Прогноз по Украине

* OПросмотров: 1248
-национальное государство, Россия, русские, Украина

В случае победы украинской национально-демократической революции (а она именно такая) у русских на Украине останется три варианта: или стать украинцами, или смириться с поражением в правах (прежде всего языковых), либо затеять свою революцию. Но затеять русское национально-демократическое движение на Украине не получится, так как слишком сильно давление кланов на Восточной Украине и потому что этому крайне мешает авторитарный режим в России. Как это для многих ни покажется странным, путинская Россия не действует в защиту русских на Украине, скорее препятствует им. Это была беспристрастная реплика. Читать полностью >